Бродский о Цветаевой
Поэзия Цветаевой трагична не только по содержанию - для русской литературы ничего необычного тут нет, - она трагична на уровне языка, просодии. Голос, звучащий в цветаевских стихах, убеждает нас, что трагедия совершается в самом языке. Вы ее слышите. Мое решение никогда не соперничать с Цветаевой было вполне сознательным. Я понимал, что ничего не выйдет. Я совершенно другой человек - и к тому же мужчина, а мужчине вроде бы не пристало говорить на таких высоких нотах, доходить в стихах до надрыва, до крика...
Цветаева - явление совершенно уникальное. То, как она всю жизнь переживала - и передавала, трагизм человеческого существования, ее безутешный голос, ее поэтическая техника - все это просто поразительно. По-моему, лучше ее не писал никто, во всяком случае по-русски. Впервые в русской поэзии прозвучало такое трагическое вибрато, такое страстное тремоло.


"Безумье - и благоразумье."

Безумье - и благоразумье,
Позор - и честь,
Все, что наводит на раздумье,
Все слишком есть -

Во мне. - Все каторжные страсти
Свились в одну! -
Так в волосах моих - все масти
Ведут войну!

Я знаю весь любовный шепот,
- Ах, наизусть! -
- Мой двадцатидвухлетний опыт -
Сплошная грусть!

Но облик мой - невинно розов,
- Что ни скажи! -
Я виртуоз из виртуозов
В искусстве лжи.

В ней, запускаемой как мячик
- Ловимый вновь! -
Моих прабабушек-полячек
Сказалась кровь.

Лгу оттого, что по кладби'щам
Трава растет,
Лгу оттого, что по кладби'щам
Метель метет.

От скрипки - от автомобиля -
Шелков, огня.
От пытки, что не все любили -
Одну меня!

От боли, что не я - невеста
У жениха.
От жеста и стиха - для жеста
И для стиха!

От нежного боа на шее.
И как могу
Не лгать, - раз голос мой нежнее, -
Когда я лгу.

3 января 1915