Слепому подарили краски, но не со злобы - шутки ради.
И видели, как от бедняги привычный уходил покой;
Он молча трогал каждый тюбик, и кистью свои пальцы гладил,
И осторожно прикасался к холсту дрожащею рукой.

И устыдились. И жалели, что поступили так жестоко,
Что поглумиться захотели. А он - поверил и пошел.
Пошел, не ведая, не видя, пошел, не зная - веря только,
Что холст и краски появились, чтоб стало очень хорошо.

Но он в своей бесцветной жизни не видел ни одной картины.
И он никак не мог осмыслить само понятие "цвета".
И мир внутри него цветущий, не тронутый мирской рутиной,
Показывал ему незримо, что жизнь - совсем - совсем не та.

Совсем не та, что нам рисуют и предлагают в это верить.
Совсем не та... но он не видит, он только слышит и живет.
И он давно привык по звукам, по запахам, по боли мерить
Происходящее снаружи... всё чувствуя наоборот.

Без школ, пособий и уроков, наставниками не измучен,
Он выливал в картинах душу, он отдавал - не рисовал.
Он отдавал себя, не глядя; не так, как мог бы быть научен;
Не так, как мог бы это видеть, а так, как сердцем понимал.

В его картинах солнце - грело. В его ручьях - сводило ноги.
И там, где рисовал он слезы, там боли было океан
И даже ветер был соленым у моря с берегом пологим
И даже теплым днём весенним с холста смотрел на всех тюльпан.

А звуки! - сколько было звуков! Звучало всё, но лишь - чуть слышно.
Гудели тучи, пели птицы, журчали нежно ручейки.
Шумели клены и березы, и друг о дружку бились вишни,
Стеклянным звоном наполняя фруктовый садик у реки.

И все смотрели, восхищаясь... один художник знаменитый
Слез не скрывая, тихо плакал, сливаясь с шумною толпой.
Воспитанник хорошей школы, любимый многими, маститый,
Он понял и впервые в жизни вдруг пожалел, что не слепой...
Марина Желтова

• 
• 
•