О философии бытия Ты жил, как умел. Радовался нехитрым вещам, солнцу, воздуху, новому утру. Ты мчался, вжимая мускулистые лапы в свежевыпавший снег, до хруста. Мчался легко, стремительно, кровь бежала по венам, серая шерсть серебрилась при лунном свете. Ты гнал мимо флажков и охотников, уворачиваясь от пуль и колючки. Тебя гнали и ты бежал. Ты не боялся и не скулил, когда тебя зажимали в угол. Когда били по ребрам толстой узловатой дубиной, ты лишь рычал сквозь плотно сжатые зубы, глотал выступившую на губах кровь и огрызался. Присев, напружинив мощное тело, в коротком прыжке распрямившись, впивался зубами в горло, рвал. И перемахнув через бездыханное тело, вновь бежал. Лунный свет лечил твое тело, зарастали раны и вновь начинала серебриться шерсть.
А потом однажды ты повис. Повис на колючке, попал в западню. И не вырваться из жестокого плена, боль сковывает тело. И когда подходит к тебе охотник с ножом, с кривой ухмылкой на лице, ты по привычке рычишь, но уже бесполезно. И нож взрезает твое тело, и вырывают у тебя сердце, и ты воешь…
…Уже не рычишь нет, воешь и скулишь, как побитый щенок. И можешь лишь только смотреть, как охотник впивается желтыми кривыми зубами в твое еще живое сердце, как твоя кровь стекает у него по подбородку…
… И только вздрагиваешь и скулишь…
… И косишь взглядом к его ногам и видишь радостно ухмыляющуюся тварь, его верного и преданного друга. И понимаешь, что обманулся серой шерстью, дьявольским окрасом, принял собаку за волчицу…
… Ты закрыл глаза, ты хотел умереть. Ты устал терпеть боль, ты уже смирился с тем, что с тебя снимут шкуру, что ты лишь трофей, а не гордый зверь, не повелитель леса и не вожак стаи, а всего лишь одно из чучел в гостиной охотника…
… Но сквозь кровавую пелену ты услышал зов. И пополз, оставляя на снегу кровавый след. Лишь бы уйти, хрипя и теряя сознание от боли, пока пирует охотник у костра, пока спит у его ног собака…
…Ушел, уполз, оставив половину шерсти на колючке, оставив сердце. И еще слабы лапы, и болит разорванная грудь, болит пустота в левом боку. Но уже ступаешь в лунном свете, неуверенно, шатаясь, но идешь…
… Уже трусишь, уже зарастают раны, и все крепче поступь и уже опять хрустит снег под лапами…
… И ухо слышит далекий зов, и набираешь скорость и опять перемахиваешь через флажки, через колючку и только слышно позади разочарованный рев охотника…
…Беги, волк, беги..
…Опять засеребриться шерсть, вырастет новое сердце…
…Ты только беги…
…Туда…
…Где твоя стая…

М-да... Маяковский был мастак по описанию утренних мыслей! !) :D
И товарищицей (тож не очень - пусть будет - прятельниц :D )! !)

да ужжж...встречаются среди нас товарищи, которые нам совсем не товарищи... :D
а насчет слабости утренних мыслей...эт точно....про товарищей даже не вспоминаешь....все как-то более по другому мыслишь про товарищек (не по-русски сказано)...:D :D
Маяковский бы помог ))))

Но недоливать товарищу?! :D
Мы из другог теста! !) :D
А утренние мысли - слабость - не боле! Вот тут мы все не без греха! :D :D

ну все мы не без греха :D
иногда хочется....как у Высоцкого...
уколоться....и упасть на дно колодца....и там пропасть на дне колодца.....)))))))

а утром...действительно думаешь....Позор...и вечная терзвость !)

Ага! А сами так и норовят поболе выпить! :D :D :D
Позор таким и вечная трезвость! :D :D

респект....за то что края не видишь...а то некоторые встречаются...сцуки....недоливают :D :D

Ну, ежель полный п...ц, и погнали, то тока за флажки... Иначе ты телок, а не хищник. Я редко края вижу. :D
Но, вообще, предпочитаю сам гнать кого-нить по флажкам... :D

Когда думали - еще туда-сюда... Так уже называют... При этом, звучит далеко не как комплимент...

Меня не называют, но про себя думают тоже самое :)